Переезд сначала в Москву, потом в г. Самбор
В январе 1941 года отец принёс весть, что нашу часть переводят на западную границу в город Самбор. Самбор это город Польши, часть которой по сговору Сталина и Гитлера отошла к Советскому Союзу при дележе Европы в условиях мирного договора с Германией в 1939 году. Тогда же по этому договору к нам отошли прибалтийские республики. Часть, в которой служил мой отец, была строительной фортификационных сооружений. На Дальнем Востоке надо было укреплять границы с Китаем, захваченным в то время японцами. Очевидно, перевод на западные границы был вполне обоснован, правда поздновато. До сих пор идут споры, знал или не знал Сталин о готовящемся нападении Германии во время действия мирного договора. Выходит, в конце сорокового года стал догадываться, раз принял решение перебросить с Дальнего Востока военные строительные части. Видимо, проникся он к донесениям наших разведчиков, таких как Зорге и группы «Красная капелла» с её руководителем Леопольдом Треппером.
Кстати, памятник Рихарду Зорге стоит в Москве в начале улицы Зорге недалеко от нашего дома. Очень символичный памятник – фигура человека прошедшего сквозь стену (фото 5). В нашем районе в начале бульвара имени Карбышева тоже стоит изобразительный памятник генералу строительных войск Карбышеву, под началом которого служил мой отец. На основе заградительных фортификационных «ежей» бюст генерала (фото 6).
В январе отец сообщил весть о переводе его части в город Самбор на Западной Украине, а в марте мама с детьми поехала в Москву к бабушке, которая проживала на улице Дурова дом 12, квартира 1.
Когда мы жили на Дальнем Востоке, каждый год ездили погостить в Москву к бабушке Поле и деду Григорию Беловым (мама и отец моей мамы). Отец, обычно летом, отправлял маму с детьми, а сам, если удавалось быть в отпуске, приезжал позже.
Путешествие в Москву и обратно доставляли мне огромное удовольствие. Ехали в поезде в платскартном вагоне целых 9 дней. Занимали все 4 места купе. Я, конечно, на верхней полке. Вагоны тогда были коротенькие, с жесткими деревянными полками, окна узенькие, без всяких зеркал внутри. Пассажиры, в основном, ехали до самой Москвы, а обратно до Дальнего Востока, становились близкими знакомыми людьми.
Проезжали озеро Байкал по кромке его южного берега. По времени проезд был достаточно длительным. Все пассажиры прилипали к окнам с видом на озеро. Виды завораживающие. Железная дорога одноколейка, для которой поверхность буквально вырубили в скалах крутого горного берега. С одной стороны окон отвесная стенка скалы, с другой, начиная от кромки шпал, глубокая жутковатая пропасть к воде. Дорога извилистая с крутыми поворотами и многочисленными короткими и длинными туннелями. На поворотах можно было видеть весь состав поезда, все вагоны и пыхтящий паром и дымом паровоз, а в туннелях в вагонах включался свет. Само озеро, бесконечно уходящее за горизонт, с ровной гладью воды, с большими различными белыми, голубыми и зелёными пятнами отражённого неба, привлекало и завораживало. В пути вдоль озера две остановки, два разъезда, где поезда пережидали друг друга. Обычно все пассажиры на остановках вываливались из вагонов, бродили вдоль состава и обязательно покупали знаменитый байкальский омуль, очень вкусную рыбу.
Если ехать в сторону Москвы, то после Байкала остановка в большом городе Иркутске. В Иркутске всегда происходила встреча с родственниками мамы. Мама родилась в этом городе. Родственники заранее были оповещены телеграммой и ожидали прибытие поезда на платформе вокзала. Всегда были поцелуи, ахи и охи по поводу нашей красивости и быстрого роста. Поезд стоял долго и родственники в вагоне успевали выпить и закусить. В своё время часть родственников переехали жить в Москву, в том числе мой дед Григорий с бабушкой Полей и четырьмя детьми (Степан, Лида, Александр, Тамара).
Однажды мы останавливались погостить у родственников в Иркутске. Вспоминаю отдельные моменты: большой двор посреди двух больших деревянных домов, Между домами со стороны улицы высокий забор с огромными двухстворчатыми воротами и дверью калитки в одной из створок, сзади между домами двор ограничивали хозяйственные постройки. Улица широкая с похожими домами и высокими заборами, у заборов рядом с калиткой обязательно длинная скамейка.
Помню однажды родители меня не взяли с собой в гости на очередное посещение родственников. Я просил, требовал, меня не взяли, тогда я упал на пол орал, бил пол ногами и всячески показывал истерику родственникам, на попечение которых оставили меня родители.
В городе Чита на станции традиционно продавались деревянные игрушки, свистульки, вращающиеся гимнасты на турнике, клюющие цыплята, медведь, орудующий молотом по наковальне, лошадки, куклы, матрёшки и другие. Разумеется, мы с удовольствием ждали эту станцию, и конечно нам что-то покупалось.
В поезде меня всегда всё устраивало: и вторая полка, и проплывающие виды за окном, завтраки и ужины за маленьким столом у окна, тонкие стаканы со сладким коричневым чаем в металлических подстаканниках, и даже вонючий туалет со сливным отверстием в середине пола, откуда по особенному громко слышны были шум колёс и перестукивание на стыках рельсов. С большим удовольствием каждый день я ждал приближение обеда. Обед – значит поход в ресторан через множество вагонов с различными стоящими, сидящими, лежащими пассажирами, и особенно через переходы между вагонами. Раньше переходы были открытыми, не защищённые мягкими гофрированными стенками со всех сторон. У каждого вагона с двух сторон была своя металлическая площадка и очень лёгкие боковые ограждения – поручни, сквозь которые хорошо просматриваются сцепление, лязгающие буфера, рельсы. Проходить такие мостики между вагонами было жутковато. На ходу поезда мостики чуть расходились в стороны между собой, ощущался ветер и заглушающий шум от колёс. Детей взрослые обязательно поддерживали за руки. Каждый переход давался с небольшим захватывающим дух стрессом.
В ресторане тоже всё было замечательно. Столик с белой скатертью на четверых, я всегда у окна по ходу поезда. Под приятный мерный стук колёс и проплывающие картинки за окном с удовольствием съедалось первое второе компот даже с хлебом. Замечательно. Обратный путь опять через вагоны и страшные переходы.