Капустин Яр Стр.2
В семьях офицеров, живших по соседству, мебель строилась собственноручно, а комната перегораживалась пополам простынями (фото 64).
В первые ночи, пока не соорудили нары, мы все спали на полу, зато отец, когда все укладывались, читал нам книги. Запомнился Гоголь, рассказ «Вий». На полу, оказалось, спать невозможно, донимали блохи. Блох было несметное количество. Ловить их было бесполезно, приходилось умудряться засыпать, не обращая внимания на их яростные укусы. Происхождение большого количества блох легко объяснимо, их рассадник и родной дом штабеля кизяков во дворе.
В сентябре я, Вера и Володя пошли в школу. Володя во второй класс, Вера в третий, я в седьмой. Трёхэтажное кирпичное здание школы располагалось почему-то не в центре села, а на отшибе, почти у переезда через железную дорогу, зато близко от нашего дома, через незастроенную площадь в пределах прямой видимости. Но, несмотря на близость, в весенне-осеннюю распутицу до неё дойти было не просто. Раскисшая глиняная почва, в большом количестве прилипавшая к сапогам, заставляла применять много усилий, чтобы вытаскивать сапоги из грязи. Ноги уставали, приходилось напрягать их в подъеме, чтобы не вытащить голую ногу из сапога. Прежде чем войти в школу, нужно было сапоги тщательно очистить палочкой от прилипшей грязи, но, несмотря на нашу тщательную старательность, в коридорах и в классе от сапог оставались комья подсохшей глины. В школе у меня было много друзей, с ними я участвовал в художественной самодеятельности. Я немного научился играть на аккордеоне. Помню, мы давали концерты в сельском клубе и выезжали в другие сёла.
Самый близкий друг Володя Панов жил в доме по улице почти рядом с нашим домом, с отцом и молодой мачехой, фронтовой подругой его отца. Володя был старше меня на год и учился в восьмом классе. Его отец офицер, военный лор-врач. На снимке он смотрит моё ухо, мы специально позировали, когда однажды с Володей зашли к нему в кабинет. Мачеха тоже работала в санчасти, поэтому в однокомнатном домике, подобному нашей мазанке, но немного лучше, Володя был весь день один. Я часто был у него. Мы устраивали в комнате почти настоящие артиллерийские бои. У моего брата Володи были замечательно исполненные четыре игрушечные пушки. Игрушки, привезённые из Германии, были выполнены как настоящие модели со всеми подробностями детализации и раздвигающимися лафетами. Но самое главное, что ствол у пушек был литой, а не свёрнутой трубочкой из жести со щелью вдоль всего ствола. В казённой части ствола трёхгранным напильником мы пропилили у каждой пушки щель, в щель вставляли нитку, пропитанную керосином, а в ствол набивали порох, бумажный пыж и шарик дроби, добытые из охотничьего патрона. Пушки расставлялись на дистанцию, прицеливались нами, нитки поджигались, и происходила настоящая артиллерийская дуэль. Восторг восхитительный, дробь разлеталась по всей комнате, иногда случались попадания в щит пушки.
Как и в Каменске продукты, помимо отовариваемых по карточкам в магазине, докупались на рынке. Мясо обходилось дешевле, если покупался живой баран или овца. Так и делали. Резали барана, снимали шкуру, разрубали тушу отец и я в хлеве, пока корова паслась в стаде в степи. Баран и овца не свинья, покорно сами подставляют горло под нож. Овце спутывали ноги, заваливали на бок, над тазом перерезали горло и подвешивали за перекладину, чтобы кровь слилась в таз. После этого снимали шкуру и тушу разрубали. Осенью, когда ещё относительно тепло, каждый день был изобильным мясным праздником. Зимой разрубленные и замороженные куски мяса хранились в холодных сенцах и расходовались экономно.
В те годы холодильников не было, и отец решил выкопать погреб. Место раскопки выбрали за мазанкой на месте где складируют хозяева стог сена на зиму для коровы. Нужно было копать в сентябре быстро, пока закупленное сено не привезли с низины поймы. Размеры погреба определили 1,8 м. на 1,5 м., глубина 1,8 м. Сделали разметку, начали копать. Грунт сплошная глина. Копали с помощью лома. Я приходил из школы и обязательно отбывал трудовую повинность. Отец копал вечерами после работы. Несмотря на срочность и необходимую заинтересованность копка заняла две недели. Особенность расположения погреба, сверху на зиму укладывался стог сена, не разрешала сделать лаз сверху. Пришлось принимать решение и сделать лаз с туннельным подкопом из холодных сенцев домика, а для вентиляции выполнить высокую, выше стога, деревянную трубу с защитой сверху от дождя. Сверху погреба вместо балок положили добытые отцом на свалке металлические конструкции, накрыли досками, рубероидом и засыпали землёй. Сверху погреба поставили стог сена. Внутри погреба вдоль стен установили деревянные полки. Это было моим первым участием в настоящей работе по строительству. И хотя было муторно и трудно копать пять кубов твёрдой земли, но результат понравился и с тех пор привил интерес и хороший авантюризм к самостоятельной работе. В жизни мне это очень пригодилось.
В Капустином Яре, помню, застало нас событие по обмену денег на новые купюры. Номинал рубля уменьшился в десять раз, то есть то, что стоило десять рублей, стало стоить один рубль. Особенностью обмена денег было то, что обмену подлежали бумажные деньги, металлические остались прежние, но принимались уже по новому курсу. Вмиг все дети стали богатыми, потому что у каждого была какая-та мелочь. Вся ребятня радовалась и, выворачивая карманы, хвалилась подсчитанным неожиданно свалившимся капиталом. Но, богатая мелочь была быстро потрачена на печенье и развесные конфеты «подушечки», а получение монет от родителей стало проблематичным.
Весной 48 года я закончил седьмой класс и стал готовиться поступать в Мореходное Училище. Завораживающим примером для меня был мой двоюродный брат Леонид, который продолжал учёбу на четвёртом курсе в Херсонском Мореходном Училище на штурманском отделении. Попутно я соблазнил поступать в мореходку ещё и своего одноклассника Гену (фото 65). В Херсон, в Мореходное Училище мы послали в апреле заявление и нам прислали бланки для заполнения и перечень необходимых документов. В мае, получив аттестат по окончании седьмого класса, пачку документов заказным письмом мы отослали в училище, а в июне нам пришло письмо с официальным приглашением для сдачи конкурсных экзаменов в августе.
Условия для проживания в Капустином Яре, несмотря на построенный нами отличный погреб, надо сказать, были далеко не комфортными. Мама кипятит воду для стирки в русской печи (фото 66). Особенно это контрастно чувствовалось после проживания в Германии и в Каменске. У мамы обнаружились проблемы со здоровьем, решить которые в условиях такого быта в селе было невозможным. Родители приняли решение переезжать нам в Москву, благо бабушка теперь переселилась в квартире из маленькой десятиметровой комнаты в большую восемнадцатиметровую. Как ей это удалось? Не знаю. В семье тёти Ксены, с которой произошёл обмен, было три человека, а бабушка проживала одна. Видимо сыграло то обстоятельство, что мы, проживая с отцом, не были выписаны из бабушкиной комнаты в Москве. Решение принято, и в начале июня мы вчетвером выехали в Москву, а отец остался служить дальше в Капустином Яре.