Эвакуация
Страх испытали в первую же ночь. Наш длинный состав товарных вагонов с беженцами прибыл вечером на станцию Перемышль. Смеркалось, но ещё пока всё хорошо видно. Станция разветвлённая, много путей, много составов и много наших красноармейцев. В окно вагона через несколько путей виден вокзал. Красноармейцы приказали закрыть двери вагонов, никому не выходить, сидеть тихо, громко не разговаривать. Такая команда поначалу была не понятной и удивительной. В вагоне полно народу, тесно и душно. В темноте вагона раскапризничался, расплакался маленький ребёнок, его успокаивали, но он стал громче плакать и просто орать. Вдруг громкий стук с внешней стороны по вагону и крик: «Заткни своего ублюдка, немец проснётся вам же будет хуже!» Ребёнку буквально заткнули рот. Стало страшно, все затаились, снаружи вагона слышны только звуки шагов красноармейцев. Примерно через час наш состав уже в полной темноте ночи потихоньку тронулся и мы поехали.
Позже сопровождающий нас начальник состава рассказал, что город заняли немцы, а наши бойцы обороняли железнодорожные пути и станцию, чтобы попускать составы с беженцами. Это была их боевая задача. Днём была война и бои за станцию, а ночью в начале войны немцы ложились спать, война прекращалась. Выходит, нам крупно повезло, вряд ли наши красноармейцы смогли долго удерживать станцию. Окажись наш состав чуть позже на этой станции, и мы могли бы попасть в плен.
Что немцы в начале войны по ночам не воевали, а отдыхали, рассказывал потом отец. Отправив семьи, на следующий день 24 июня наши части оставили город Самбор. Им приказано было отступать. Военная часть, в которой служил отец, была инженерно-строительной и им была поставлена задача, прибыть срочно на позиции новой линии обороны, где срочно нужно строить фортификационные сооружения. Днём они еле успевали убегать от наступающих немцев, так как их части были моторизованы на машинах и мотоциклах, а ночью, когда немец ложился спать, наши все равно бежали, стараясь за ночь как можно дальше оторваться. Как он рассказывал, ночью бежать легче, тихо и не жарко, а днём донимала немецкая авиация.
Однажды им встретился грузовик, так называемая полуторка, который упорно ехал в противоположном направлении к линии фронта. В кабине рядом с шофёром сидел дядя Веня Заборский. В части у него были снабженческие обязанности. Кузов грузовика, закрытый брезентом, был загружен продуктами для красноармейцев части. Отец с трудом уговорил его повернуть обратно, иначе продуктами он мог снабдить немцев, а их родная часть разрозненными группами каждая самостоятельно двигались к месту назначения. Группе бойцов, командиром которой был наш отец, повезло, теперь их вёз грузовик с продуктами и рядом с отцом его друг дядя Веня Заборский.
Но вернусь к нашей эвакуации. Дальше мы ехали долго и довольно мирно без особых приключений. По пути мы видели сгоревшие вагоны и вокзальные постройки на станциях, результаты авиационных налётов, но наш состав за всё время пути ни разу не попадал под бомбёжку. Маленькие немецкие самолёты, типа истребителей, пролетали над нами, но не бомбили и не стреляли. Ехали мы долго, целый июль месяц. Наш состав долго стоял на станциях, пропуская встречные поезда с военными грузами. На долгих остановках разводили костры, готовили скудную пищу, мизерно выдаваемую эвакуированным беженцам на станциях. Наша жизнь в эвакуированном поезде очень хорошо показана в фильме «Станция Луговая». Очень точно и правдиво.
Где-то в середине пути на одной из станций с нами расстались тётя Женя и Света Заборские. Они узнали, что через данную станцию проходят поезда на Новосибирск, откуда они родом и где живут все их родственники. Тётя Женя уговаривала маму поехать нам с ними в Новосибирск, но мама с Тамарой отказались, так как хотели приехать в Москву к нашим многочисленным родственникам. Уже, будучи в эвакуации в селе Горный Балыклей, тётя Женя в письме второй раз приглашала нас приехать к ним в Новосибирск. На второе приглашение мы согласились, собрались и даже приехали на пристань, но, как и в первый раз, чрезвычайная ситуация заставила нас отказаться от этой поездки. Оба отказа на приглашение тёти Жени - наши роковые ошибки. Если бы мы уехали в Новосибирск, Тамара не погибла бы в Сталинграде. Но об этом по хронологии позже.