Капустин Яр
Капустин Яр – это очень большое село на возвышаемом левом берегу протоки реки Ахтуба. Река Ахтуба тоже протока основного русла Волги от Сталинграда до самой Астрахани. Село узко и длинно расположилось по берегу между кромкой воды и железнодорожным полотном дороги Сталинград – Астрахань. Дома одноэтажные, деревянные с обязательным двором, забором, воротами с калиткой, как в Горном Балыклее (фото 56). Дороги на улицах не мощёные, а грунтовые, осенью и весной и даже летом в дождь ни проехать, ни пройти. Весной пойма протоков рек Волги и Ахтубы превращается в разливанное море с торчащими как острова макушками деревьев тамошних перелесков. За насыпью железной дороги сплошная необозримая степь без единого кустика. Ранней весной очень коротко степь красная от множества распустившихся тюльпанов, затем месяца полтора зелёная, а дальше всё лето серая выжженная земля.
В селе Капустин Яр мы подъехали к дому, который для нас отец снял для проживания. Дом старый, деревянный, одноэтажный, квадратный, с небольшим двором, обнесённым покосившимся плетневым забором (фото 57). В доме две комнаты, разделённые посредине дома огромной русской печкой и стенкой в одну доску со щелями и неплотно прилегающей к печи и внешней стене. Но, несмотря на эти неплотности, в разделительной стене была двухстворчатая дверь (фото 58). К стене дома со стороны двора была пристроена холодная комната, так называемые «сенцы» с чуланом и парадная лестница в дом (фото 59). К стене дома с окнами во двор пристроен хлев для коровы (фото 60). Во дворе напротив входа в дом по забору располагалась ещё маленькая избушка мазанка, выстроенная из самодельных кирпичных глиняннокизяковых блоков, обмазанная снаружи и внутри обыкновенной глиной добытой прямо в раскопанной яме за забором. Избушка очень низенькая однокомнатная с земляным полом, почти всю площадь комнаты занимала огромная русская печь со спальным местом наверху и нарами в торце. Крыша хотя и двухскатная, но без чердака, на деревянных балках (обструганные стволы деревьев) доски, солома и куски рваного рубероида (фото 61). Комнату днём освещало маленькое оконце, стекло которого было не в раме, а прямо вмазано в глиняную стену дома, около окна стол с табуреткой. Двери в холодные сенцы и в комнату были такими низкими, что приходилось нагибаться, уменьшая свой рост в два раза. Весь двор был занят аккуратно уложенными штабелями кирпичных кизяков. Кирпичный кизяк это смесь рубленой соломы с коровьей лепёшкой. Смесь разбавляют водой, мешают лопатой и растаптывают голыми ногами, либо в сапогах, затем укладывают в деревянные прямоугольные формы и сушат на солнце. Кизяк это основное топливо для печей. От ненастья весной, осенью и зимой штабеля кизяков складывают под навесы с соломенными покрытиями вдоль всего внутреннего периметра плетнёвого забора (фото 62). Территория дома расположена не как все в ряд по улице, а отдельно на отшибе, за заброшенным садом сзади каланчи пожарной части села. Хозяйка, если не старуха, то очень пожилая тётя (фото 63) сдала отцу весь дом, а сама с сыном проживала в маленьком доме мазанке. Сын молодой парень лет двадцати пяти работал пастухом стада частных коров. Перед домом большая площадь, на которую утром хозяйки подгоняют своих коров, и каждый день от зари до зари пастух с большим длинным кнутом–хлыстом на короткой ручке гоняет стадо в степь через переезд железной дороги. Как звали сына хозяйки, я забыл, но пусть условно в книге он будет Иваном. Иван был добродушным, высок и крепок сложением с большими ладонями и красным от ветра и солнца лицом. Судя по общению с ним, в школу он не ходил. Дома он почти не был заметен, пригнав стадо, скрывался в мазанке. От него у меня в памяти осталась присказка: «Что даёт корова? – ответ, – тыр, матло, китлый молоко, тметану, тливки». Стадо было большим, и заработок, очевидно, хороший.
В доме две комнаты. Первая комната-кухня; два окна с видом на крышу хлева, заброшенный сад и дом пожарной части с каланчёй (фото 56). В кухне стол с тремя табуретками и у двери привезённый нами немецкий трофейный ящик для снарядов, на который ставились два ведра с водой. Воду в вёдрах приносили из общественного колодца с «журавлём» расположенного на площади. Во второй комнате тоже два окна с видом на большую незастроенную площадь. В комнате два фанерных платяных шкафа у двери, слева нары из досок в виде большой кровати, на которой спали я, Володя и Вера, справа кровать для родителей. Между окон два ящика для снарядов поставленные друг на друга боками, а крышками наружу. На стену над ящиками повесили трофейное зеркало в раме. Ящики, накрытые скатертью, использовались для хранения вещей, сверху располагались туалетные принадлежности. Стол на кухне использовался и как обеденный, и как письменный для выполнения уроков. Вот и всё убранство в доме. Самая главная и необходимая мебель в жизни семьи советского офицера это три трофейных немецких добротно сделанных ящиков из-под снарядов. Они при переезде служили в качестве упаковочных сундуков, а в стационарном состоянии в качестве комода. Комнаты в доме были маленькие, места и мебели не хватало.